Масленица
возникла как языческий обычай провода зимы, который, постепенно утрачивая
языческое содержание, стал составной частью сыропустной седмицы. Но почему
бывший языческий праздник вдруг не только прилепился к христианству, но и
прижился на этой почве? Не свидетельствует ли это о том, что русское
православие до сих пор больно язычеством? И вместо того, чтобы резко
отмежеваться от таких явлений как «яблочно-медовые Спасы», ритуальные купания в
крещенской воде, наша Церковь слишком лояльна к этому относится? Может быть,
если бы Церковь заняла более жесткую позицию по этому поводу, то
невоцерковленные думающие люди с большим уважением посмотрели бы на Православие
и, возможно, даже задумались бы: «А что же тогда такое Церковь, если не обряды
и традиции, от которых отказываются сами церковники?»
На эти и
другие вопросы отвечает профессор Давид Гзгзян, преподаватель
Свято-Филаретовского православного института, член Межсоборного Присутствия.
- Действительно, Масленица произошла от языческого обычая провода зимы. Однако
надо учитывать, что все этно-культурные формы, связанные с временными циклами,
— языческого происхождения, потому что язычество связано с переживанием
времени.
Всякая духовность, которая выше естественного
языческого начала – это в какой-то мере преодоление времени. Но что касается
вопроса о том, совместима ли Масленица с Христианством, то все зависит от
приоритетов. В самом по себе трепетном ожидании весны трудно заподозрить что-то
богопротивное, и никто из самых закоренелых поклонников Масленицы не видит в
блинах символ солнца, если ему специально об этом не напомнить. Поэтому, если
мы остаемся христианами во всех своих принципиальных вещах, то я задаюсь
вопросом: что плохого будет, если мы при переходе от надоевшей зимы к
долгожданной весне скромно отметим ее приближение?
Может быть, плохо то, что весь нецерковный мир путает
языческие обряды и православные, и привязка Масленицы к церковному календарю
только способствует этому смешению. Для людей, которые не знают, что такое
Церковь, это дает повод думать, что Церковь – это и есть блины, куличи и крещенская
вода, то есть символические обряды. А
апостол сказал о том, что надо воздерживаться даже от безвредных действий, если
они являются соблазном для твоего брата.
Я не думаю, что атеистический мир испытывает соблазны
такого рода. Скорее имеет место противоположная ситуация. Людей раздражает
обычно то, что Церковь начинает учить: купание в купели Богоявленской – это
праздное дело, а то и вредное.
Я не сторонник того, что Церкви нужно отменить
Масленицу и убрать это слово из своего словаря. Может быть, это и было бы
хорошо, если бы у нас за плечами не было тысячелетней традиции этого праздника.
Нет, стоит оставить Масленицу, но при этом привнести туда сугубо христианское
содержание, а дурной языческий элемент просто исключить. Например, можно
сделать Масленицу поводом для вдумчивого отношения ко времени. Церковь отделяет себя не от людей, а от дурного.
Она, конечно, отделяет себя от язычества как от убеждения, как от образа жизни,
но не от людей. Уметь искать общее между нами христианами и другими людьми, в том
числе и на почве масленицы — это духовное искусство. На этом пути, конечно,
возможны ошибки и даже соблазны и в одну и в другую сторону. Проще, наверное,
отменить Масленицу для себя и поставить точку, но проще не значит лучше.
Когда мы собираемся и печем блины, то проводы зимы
являются лишь поводом для нашего общения, но не причиной. Так же и Новый год мы можем встретить по-разному. Мы можем по-язычески
удариться в гульбище, или мы можем отметить Новый Год как повод подвести свои
итоги, чтобы войти в новый год с более благородными и глубокими задачами.
На церковном языке это называется – воцерковление
языческих обычаев. С Масленицей то же самое. Ее празднование может быть формой
воцерковления языческой традиции — отмечать начала и концы временных циклов
одновременно осмысливая путь, который мы проделали за это время, чтобы не оно
владело нами, а по возможности, мы им. Мы ведь существуем во времени. И даже
будучи христианами, отличаем зиму от лета, соответственно меняем одежду, и
ничего страшного от этого не происходит.
Единственная проблема, которую я здесь вижу – это
подмена приоритетов. Если на Богоявление важно нырнуть в прорубь, при этом про
само Богоявление думает полпроцента населения, вот это ужасно. Если на
Масленицу главное — разного рода развлечения, то это не христианство, а
антихристианство.
Но я против того, чтобы выплескивать с водой ребенка.
Время – это сложная категория человеческой жизни, которая требует к себе
трепетного отношения. Мы не можем взять и отменить время и мигом переступить в
Царство Небесное. Мы должны учиться преодолевать время, а для этого надо его
подчинять потребностям духовной жизни, а не просто не замечать.
Масленица ли, Праздник ли урожая или начало Нового
года – все это связано с временными циклами. Но в Церкви они перестают довлеть
над человеком. Они становятся просто дополнительным поводом для новых духовных
усилий, для обновления своей духовной жизни. Это нормально, это естественно,
поэтому не зазорно к праздничной и христианской по духу трапезе печь блины.
Была бы эта трапеза средством духовного общения, а не праздником живота. Куда
зазорнее, когда люди Церкви начинают говорить специально для народа, как бы
снисходя к его немощи о том, что это древний, чуть ли не православный, праздник
прощания зимы и встречи с весной. Такие высказывания я слышал неоднократно и не
только от православных мирян, но и от клириков. А в ответ на вопрос: «Зачем вы
это говорите, это же неправильно?» может последовать: «Для того чтобы привлечь
народ». Вот это плохо.
Яблочно-медовый Спас, конечно,
выражение чудовищное. В самом деле, ну как может Спас быть яблочным? Но я не
вижу ничего дурного в том, чтобы освятить первый сбор яблок. Однако, если в
народе давно забыли смысл слова Преображение и в
сознании остались одни яблоки, а Церковь это еще и поощряет, делая из освящения
плодов обязательный ритуал, то это печально.
Но какова должна быть церковная реакция? Запретить
освящение яблок на синодальном уровне? Я не думаю, что это эффективно. Все
такие вещи изживаются изнутри. В этом отношении радикализм с обеих сторон
ничего не решает. Все равно те, кто купаются на Богоявление, будут это делать.
Я знавал таких православных христиан (или тех, кто так себя идентифицировал),
для которых самое главное мероприятие на Страстной седмице Великого
Поста — помыться в четверг до восхода солнца. Все остальное, происходящее на
Страстной, было им глубоко не интересно. Да, это чудовищно. Но преодолеть такие
вещи можно только терпеливо и последовательно изживая магические стереотипы.
В чем Вам видятся корни языческого мировосприятия
русского народа? В национальных чертах характера, в историческом прошлом?
Я могу ответить на это известной фразой Лескова: в
том, что «Русь была крещена, но не просвещена». Следствием этого является то,
что в бытовом массовом сознании язычество очень легко смешивалось с
христианством.
Изначально Церковь на Руси была поставлена в условия,
когда она являлась социальным институтом, искусственно дополняющим властные
отношения. Оказалось, что в этих условиях Ей сложно было исполнять свое главное
предназначение – быть свидетельницей Христа Воскресшего.
Церковь исполняла просветительскую функцию только в
лице своих отдельных выдающихся представителей. И преподобный Сергий, и Нил, и Серафим – были просветителями. От Сергия родилось целое
просветительское движение. Или вспомним беседу преподобного Серафима с
Мотовиловым — это же просветительская беседа. Ее главная цель — показать, в чем
состоит смысл христианской жизни. Надо полагать, искомый смысл был утрачен
современниками Серафима. С точки зрения апостольских времен преподобный Серафим
говорил едва ли не банальную вещь — стяжание Духа Святого. Но для его времени
это было выдающимся духовным откровением, потому что так христианство
практически никто не воспринимал. Выход к людям Оптинских старцев – это тоже в
значительной степени просветительская деятельность.
А если сравнить русский народ с другими?
Я думаю, что немцы или французы не меньшие язычники по
своей натуре, чем русские. Для того, чтобы в этом убедиться, достаточно
посмотреть на историю Европы. Язычество универсально. Все люди — стихийные
язычники.
В чем значение сыропустной седмицы для православного
верующего?
Это время подготовки к Великому Посту, и содержание
такой подготовки зависит от того, что вы собираетесь делать постом, кроме,
конечно, соблюдения известных правил. Вот об этом можно подумать в неделю перед
постом. Например, отец Павел Флоренский –
исповедник веры, каждым Великим Постом прочитывал все Священное Писание.
Если не замахиваться так высоко, то можно поставить
себе задание, хотя бы Евангелие перечитать. Несколько раз я брал себе такое
задание, и всегда приходилось его судорожно доисполнять в Страстную неделю.
Человек, к сожалению, так устроен, что он плохо поддается систематическим
строгостям. Поэтому «кушать — не кушать» еще худо-бедно выходит, а с вот тем,
чтобы выполнить нечто более существенное, возникают проблемы.
Масленица заканчивается Прощеным воскресеньем –
пыточным днем для гордого человека, когда надо примириться с теми, с кем ты
рассорился. И помимо тяжести этой обязанности возникает вопрос: есть ли смысл
устами произносить те слова, которых нет в сердце?
Во-первых, надо сказать, что не все имеющиеся
отношения надо поддерживать, некоторые, может быть, стоит и разорвать.
Если же говорить в целом, то обычай Прощеного
Воскресения возник у монахов и был связан с
жизнью в общежительном монастыре. Живые люди, тем более близкие, в
непосредственном общении просто не в состоянии быть только любезными, только
обходительными и тем более, только любящими. Все равно где-нибудь что-нибудь не
получается. А Чин прощения очень здорово раскрывает людей и сближает их.
Приложив некоторое духовное усилие, мы можем привычные
отношения наполнить живым содержанием, углубить и освежить их. Этот обычай —
замечательный повод распутать всяческие клубки, устранить недоразумения,
наконец, выпрямить свои пути. А что касается недостатка искренности, то тут
применим старый аскетический принцип: если не получается совершенно искренне
просить прощения, значит проси как можешь, только старайся. А уж Господь не
оставит благого намерения без помощи.
www.pravmir.ru
Ответственный за выпуск диакон Виктор Александров Тел.5-78-94
